В конце 2000-х  журнал huckmagazine взял интервью у участников Beastie Boys, но так и не опубликовал его. Но спустя четыре года со дня смерти Адама Яука, редакция решает выпустить материал в свет. Наш перевод великолепного чтива в трех частях.

AdRock

Мы собрали вас здесь, чтобы обсудить некоторые вещи, о которых вы обычно не упоминаете в интервью

— Типа карьеры Майка в порно?

Да, это тоже. [смеется]

— Вы должны спросить его об этом. Но это скорее мягкое порно, чем хардкорная порнуха.

Как эротический триллер?

— Да, что-то типа того … [смеется]

Мы не слышали многого о вашем детстве. Какие самые первые воспоминания о том времени?

— Мое детство было прямо здесь, в этом районе. Я вырос в 10 кварталах вверх отсюда по улице.

Возможно у вашей семьи были деньги?

— Да, у нас были кое какие сбережения. У меня было довольно интересное время  для взросления. Мои родители были разведены. Мой папа жил там, а мама жила там.

Вы из еврейской семьи. Разве религия не играла роли в том, как вы росли?

— Нет, на самом деле у меня не было религиозного воспитания. Я не думаю, что все в нашей среде так делали. Мол, родители моего отца были евреями. Я был в синагоге лишь однажды, это было на похоронах 10 лет назад. В младших классах я записался в католическую школу. Я не знаю, почему. Так что я ходил в церковь, где-то по четыре раза в неделю.

И что вы думаете по этому поводу?

— В первую очередь это было очень рано, так что моя мама будила меня еще поздней ночью, потому, что я был ну очень сонный по утрам.

Вы были хорошим учеником?

— О, да. У меня на пути уже маячил Йель или Гарвард [смеется]. Я не был хорошим учеником. У меня были другие планы. Когда я был ребенком, я определенно знал, что хотел сделать что-то вроде этого.

Заниматься музыкой …?

— Нет, просто в основном я пытался получить как можно больше внимания, как и большинство людей. Когда мы начали играть, я был четырнадцатилетним. Думаю, что я был еще довольно молод. Но я никогда не ожидал, что будет, ну например … Ну, я никогда ничего не ожидал. Я вообще не ожидал, что будет со мной в двадцать пять лет, так что … [смеется]

Когда же вас потянуло к музыке? Есть ли какие-то первые музыкальные воспоминания?

— Мой брат постоянно тягал меня с собой. Мы привыкли ходить в музыкальный магазин под названием Сумасшедший Эдди, когда мы получали какие-то деньги, мы бежали и тратили их, например за 50 центов мы брали себе сорокапятки (пластинки со скоростью воспроизведения 45 оборотов в минуту. прим. перевода). Так что, я помню себя и брата, в семь или восемь лет, идущих в магазин, чтобы купить записи Jacksons 5 или Kiss или кто там был большим в то время.

И еще я помню, как мы с отцом ехали на машине, он остановился, зашел в магазин и когда вернулся, я никогда этого не забуду, у него в руках была пластинка Rolling Stones. Я понятия не имею, почему, ведь он их никогда не слушал, это была б.у. запись и он отдал ее мне.

И как же вы познакомились с другими Beastie Boys?

— Раньше мы ходили в один музыкальный магазин под названием Ratcage. Я видел их там, также мы встречались на панк-шоу по всему городу. А моя подруга Джилл Каннифф с которой я рос, была участницей  Luscious Jackson. Мы росли вместе, когда мы были маленькими, она дружила с Адамом и Майком. Они знали друг друга, прежде чем я познакомился с ними.

Как появилась группа?

— Они уже были группой. У меня тоже была своя группа, она называлась The Young and the Useless. В ней были я и еще трое моих друзей. В принципе, в то время, если вы попали в Ratcage и вы были подростком на сцене, вы были в группе. Мы все были в группах, это было то чем все мы занимались.

В каком году это было?

— Это был 1980-81 год.

Ребята, когда вы поняли, что все это стало серьезно? Я имею в виду, что у вас есть группа и все это.

— Хм … примерно в то время мы были в Южной Америке. Наверно, где-то в  1994-м или где-то близко того.

В самом деле?! Ведь в 1986 году вы продали миллион копий …

— Да, но это не реально. Представьте себе, если бы это случилось с вами, как долго, это может длится? Знаешь что я имею ввиду? Это ведь сумасшедшая вещь, так что вы думаете «Ну ничего себе, с ума сойти».

Когда вы поняли, что вы известный парень?

— Я не знаю, это странно, ну может быть только в Нью-Йорке. Когда я хожу по улицам, то меня узнают, но это не так, что прямо каждый останавливает меня и кричит «Эй, это же ты, который …»

А на самом деле, вам нравится быть знаменитым?

— О, еб***, да. Конечно!

Как вы думаете, легко ли жить знаменитости в Нью-Йорке?

— Я не знаю. Некоторые люди, которых я знаю, когда выходят на улицу, их буквально преследуют в любой точке мира. Я же незаметен везде, никто не пристает ко мне. Я даже когда хожу на собственных концертах, меня не замечают. [смеется]

В самом деле? Нееее …

— Я говорю вам, я не лгу. Мы все выглядим похоже, вы, ребята, могли бы выйти вместо нас на сцену и выглядели бы также. Мы бы выглядели одинаково.

Вы хотели бы быть более узнаваемыми?

— Нет, я рад тому, как все есть сейчас.

После того, как вы сказали, что первый этап группы …

Ой, подождите, извините. Я могу также … Я хожу вокруг, вот так [опускает бейсболку на голове], никто не замечает. Но когда я хожу вот так [поднимает бейсболку на голове], это кардинально отличается. И я не знаю, почему. Если я хожу весь день вот так [кепка опущена вниз] ничего не происходит, но если я снимаю кепку и хожу вот так [поднимая кепку вверх] …

О, да это же Ad-Rock!

— Нет, Mike D. [смеется] Всегда. Mike D!

Есть ли у вас автограф от имени ‘Mike D’, когда вы расписываетесь для фанатов?

— [Смеется] Да, да.

Трудно ли было быть успешным в таком молодом возрасте? Было ли это плохим опытом?

— Нет, это было удивительным опытом.

Я имею в виду, не думаете ли вы, что это было слишком рано, чтобы стать знаменитым, ведь вам было всего 18?

— Все люди разные. Я думаю, будь я другим, я бы принял это слишком серьезно, подумал, что было что-то еще … В конце концов, нет, по крайней мере не для меня. Если вы можете делать деньги и при этом вам не приходится работать, в чем проблема?

Вот например для баскетболистов, ведь их отбирают в команды еще из средней школы, при этом люди хотят, остановить это? Но, если это то, что вы делаете, это то, чем вы хотите заниматься в будущем, ваше любимое дело может помочь вам платить арендную плату и обеспечивать семью, в чем проблема получать за это деньги? Я так считаю.

Но вы думаете, что вы были достаточно зрелыми?

— Нет, конечно нет. Никто не является достаточно зрелым. Даже если вам 60 лет, вы не доросли, чтобы люди смотрели на вас и думали, что вы важнее их и все такое. Не бывает подходящего времени для того чтобы это произошло.

Но с этим легче справиться сейчас?

— Я думаю, что это всего лишь из за того, что это продолжается уже длительное время. Но если бы это случилось вдруг прямо сейчас, я бы мог быть мудаком. Я был бы худшим человеком. [Смеется] Вы никогда не знаете наперед.

Как вы думаете, вы были тогда мудаком?

— Э-э … Да, определенно. Были времена когда я им был, я уверен.

Нравилось ли вам крушить и ломать вещи?

— Да, все это мне очень нравилось: «Я могу делать все, что я хочу сделать. Я знаменит, я разобью это, я собираюсь разбить это. Но вы никогда не думаете о человеке, который должен после вас все это убрать».

И когда вы перестали ломать вещи?

— Я имею в виду, есть определенные вещи, которые можно сломать иногда …

Камера, возможно, микрофон …?

— Да, когда он призывает к этому, он призывает к этому. Я предполагаю, что  это началось во время тура в 87-м… Мы были подростками,  а люди говорят вам, что вы важны, действительно, вы начинаете думать, что так и есть на самом деле.

Это было катализатором для вашего первого опыта с наркотиками? Или это произошло раньше?

— Это случилось раньше. Мы росли в Нью-Йорке … Вы знаете, дети промышляют наркотиками … Я мог себе позволить их купить, как только начал заниматься своими первыми записями.

Вы когда-нибудь имели проблемы с наркотиками?

— Нет, совсем нет. Мне удалось держать все под контролем. В основном потому, что я имел другую точку зрения на все. Моя мама умерла от алкоголизма, когда я был подростком. Я можно сказать, держу все эти штуки на расстоянии, понимаете, что я имею в виду? И мой брат, безусловно, делает также. Так что мне повезло иметь такую семью.

Вы по-прежнему дуете?

— Да, я курю ‘J’ (коноплю) сейчас и тогда. Но нет, я не связываться с наркотиками или чем-нибудь подобным. Я пробовал себя, я экспериментировал. Но что-то другое, нет, это не для меня, я не вижу никакой пользы и интереса для себя в употреблении кокаина. Боже, ведь это просто… Мне бы было стыдно за себя, я бы считал себя последним уродом, если бы начал принимать это.

Как вам музыка настоящего? Есть в ней что-то хорошее?

— Кто-то делает что-то интересное — я просто не слышал. Но, возможно, это хорошее, я и не должен был услышать. Мне ведь уже скоро сороковник.

Вам нравится 50 Cent?

— О, да. Почему нет? Я не являюсь владельцем какой-либо из его записей, но это и не нужно, его можно услышать по радио, его крутят весь день. Или Эминем, у меня нет его дисков, но вы можете слушать его весь день, он прекрасен.

Как вы относитесь к тому, что он читает о сексизме и…

— ‘I’ll take you to the candy shop?’ (Я возьму тебя в кондитерскую?)

Да.

— Ну и что ты собираешься делать? Это его жизнь. Если рэперы все еще говорят о своих автомобилях вот уже как 15 лет, никому блин не интересно слушать ваше дерьмо о ваших автомобилях. Но как только у вас появляется хороший автомобиль, вы хотите этим поделится.

Если 50 Cent через 10 лет все еще будет рассказывать о поездке по клубам и распитии шампанского, его друзья должны вмешаться и сказать: «Брось пить шампанское». Но, вы знаете, если он себя так чувствует, это здорово, почему бы нет? Рэп музыка помогает многим людям.

Эта татуировка на руке — это Нью-Йорк, не так ли?

— Да правильно.

Вы сделали ее после того, как случился 9/11?

— Ага.

Стал ли город более «американским» после 9/11?

Да. Никто не вывешивал американские флаги, никто не поддерживал войска, никто не делал дерьмо вроде этого. А теперь это главное для всех. Если вы чувствуете это, то это ваше право. Я не чувствую, что это нужно обязательно делать. Я люблю Америку, я живу здесь, я люблю много вещей, которые есть только здесь в Америке. Но я не в шоке от того, что произошло.

Озлобленный ли я? Конечно, я разозлился. Погибли две тысячи человек, как не выйти из себя? Но я чувствую себя так же, как печально чувствуют себя семьи, родные которых сейчас умирают в Ираке. Может быть, это пиз**ц, может быть, это не по-американски, люди могут быть обозленными. В любое время люди могут потерять свою жизнь из за политики, которую решило вести твое государство, это пиз**ц как бесит.

Вас вовлекла политика с тех пор?

— На последних выборах и эти выборах, я пришел на MTV и сказал: «Пожалуйста, не голосуйте за этого человека. Он не поможет, он не ваш друг. Не верьте ему». Я чувствовал, что я использовал свою знаменитость таким образом, для привлечения внимания людей.

Когда вы путешествуете в другие страны, вы чувствуете, что отношения к американцам изменилось?

— Люди любили Америку около месяца. С сентября 2001 года примерно до 1 ноября 2001 года люди любили нас. Но это закончилось. Люди до сих пор чувствуют себя так же, как они привыкли чувствовать себя в Америке, не думаю, что что-то изменилось. Мы никогда не вторглись в другие страны по какой либо другой причине, кроме фиктивной.

Вы записываете новый альбом?

— Нет, но мы делаем новые записи. Это политическая кампания, о которой вам не нужно знать. [Смеется] Да, мы записываем кое что, но сейчас мы находимся лишь на стадии написания сценария. Запись нового материала. Удивительная, отличная музыка. [смеется]

Вы когда-нибудь думали о пенсии?

— Я на самом деле не работал, так почему я должен идти на пенсию? [смеется]

Ну, по крайней мере, быть в группе?

— Никогда. Никогда, никогда.

Чем бы вы занимались прямо сейчас, если бы с музыкой у вас не получилось? Или, если бы вы перестали состоять в группе?

— Я действительно не знаю, как делать что либо другое, так что я не знаю. Я мог бы мыть посуду, я мыл посуду раньше. [Смеется] Я мог бы продать еду, я могу быть курьером.

Вы знаете, я работал вело-курьером в течение дня, и я ушел примерно через час. Шел проливной дождь,  было восемь утра, и я клянусь, что я почти начал плакать, это было ужасно. Я также был пешим курьером, но после велосипеда. Я заснул в поезде и в конечном итоге я заехал в Кони-Айленд. Я лучший в этом, я думаю.

 

Продолжение следует…